Судя по всему, официальный визит в Армению президента Казахстана Касыма-Жомарт Токаева изначально преследовал две цели – прояснить в личной беседе с премьер-министром Николом Пашиняном намерения армянской властной команды относительно Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и продвинуть инициативы по процессу армяно-азербайджанской нормализации на переговорной площадке Астаны.
Астана лучше, чем Брюссель?
Складывается впечатление, что на Астану возложен груз организации посредничества между Москвой и Ереваном по целому комплексу проблемных вопросов, к которым следует отнести также мониторинг перспектив Армении в составе ЕАЭС.
В любом случае блок этих задач выглядит куда более обширнее, чем, собственно, повестка казахстано-армянских отношений, в которых товарооборот не превышает на данный момент даже 50 миллионов долларов в год.
Другая важнейшая задача заключается в том, что президенту Токаеву предоставилась (или представили?) возможность озвучить перспективы столицы Казахстана в качестве площадки для проведения серии раундов армяно-азербайджанских мирных переговоров и ожидаемого подписания Меморандума о мире. Правда, в последнем предполагается весьма жесткая конкуренция Астаны с европейскими столицами.
Но, судя по всему, официальная Москва явно не возражала бы против такого развития событий. Учитывая позицию Никола Пашиняна, последовательно отказывающегося от российского посредничества в урегулировании ситуации на Южном Кавказе, вариант переноса армяно-азербайджанского мирного диалога в одном из государств ЕАЭС выглядит значительно лучше для поддержания имиджа и влиятельности этого объединения, нежели перенос переговоров по региональному мирному процессу в Брюссель или в любую другую европейскую столицу.
Следует подчеркнуть, что у Астаны есть определенные резервы и немалый опыт деятельности подобного рода.
С 2017 года Республика Казахстан представляет собой площадку по урегулированию конфликта в Сирии. К этому следует добавить рабочий фактор регулярного участия казахстанских миротворцев в различных миротворческих миссиях по всему миру.
Токаев вполне мог обсудить с Пашиняном тему участия офицеров армии Казахстана в мониторинге границы с Азербайджаном в контексте повышения эффективности ОДКБ – той самой организации, которая вызывает открытое неприятие официального Еревана, вызванное, по словам армянского премьер-министра, ее полной бесполезностью.
Помимо этого, казахстанские миротворцы могли бы примкнуть на территории Армении к европейским наблюдателям и, возможно, оказать помощь миротворческим силам России по разминированию территории Азербайджана.
Напомню также, что в период с 2003 по 2008 год казахстанские военнослужащие участвовали в составе инженерно-саперного отряда в миротворческой деятельности в Ираке (за это время миссией были уничтожены более четырех миллионов взрывоопасных предметов.
Впрочем, это уже вопрос казахстано-азербайджанских отношений.
400 компаний в Казахстане с армянским капиталом
Отдельным, причем более открытым и публичным блоком, делегация Казахстана обсуждала в Ереване вопросы экономики. В целом, были подписаны десять документов разного уровня важности и межведомственной необходимости. К наиболее интересным можно отнести “Дорожную карту по торгово-экономическому сотрудничеству между двумя странами на 2024-2025 годы”.
За прошлый год товарооборот между Арменией и Казахстаном вырос на 23 процента, хотя общие цифры, как уже упоминалось, едва превысили 50 миллионов долларов в год.
Оценивая перспективы двустороннего торгового сотрудничества, казахстанская сторона считает, что до конца 2020-х годов его можно увеличить до 350 миллионов долларов в год. Любопытно, что на сегодняшний день в Казахстане зарегистрировано свыше 400 компаний с армянским капиталом. Тогда как в Армении сегодня работают около 100 казахстанских предприятий.
Казахстан экспортирует в Армению продукцию металлургической, нефтехимической и пищевой промышленности, а также строительной и сельскохозяйственной отраслей. В планы Астаны входит также возобновление поставок пшеницы и других продуктов питания.
Однако многие планы упираются в закрытую армяно-азербайджанскую границу. Именно поэтому дальнейшее развитие казахстано-армянского сотрудничества зависит от нормализации отношений между Ереваном и Баку, на что недвусмысленно намекал президент Токаев.
А теперь о перспективах
В процессе политического разворота Армении на Запад отчетливо прослеживается существенная разница в отношении Еревана к таким международным структурам, как СНГ и ЕАЭС.
К примеру, глава МИД Армении Арарат Мирзоян не принимал участие в заседании Совета министров иностранных дел СНГ в Минске.
А вот когда премьера Пашиняна спросили на встрече с однопартийцами, почему он хочет присутствовать на юбилейном саммите ЕАЭС в Москве (Армения в том году председательствовала в этой структуре), премьер-министр Армении ответил, что это будет «перебором, ибо нам отключат электричество и газ».
Понятно, что Пашинян в свойственной ему манере сгущает краски. И, тем не менее, реалии таковы, что торговый оборот Армении с другими странами ЕАЭС составил в 2023 году 7,6 миллиарда долларов, из которых 7,3 миллиарда приходятся на долю России.
Только из России в Армению в 2023 году было переведено 3,9 миллиарда долларов. Кроме того, 40 процентов всех иностранных инвестиций в экономику Армении, то есть, почти 2,2 миллиарда долларов, являются российскими.
При этом Ереван, как никто другой в СНГ/ЕАЭС сумел извлечь максимальную выгоду из гибридного противостояния между Россией и Западом.
После начала СВО и объявления в РФ частичной мобилизации, в Армению из России потянулись релоканты. Причем потянулись не с пустыми руками. Официальный Ереван играет сегодня значимую роль в обеспечении России параллельным импортом с Запада и, в то же время, является традиционным каналом поставок российской продукции на Восток. Вот почему Пашинян так осторожен в своих решениях и действиях по отношению к ЕАЭС, что особенно бросается в глаза на фоне откровенно пренебрежительного отношения официального Еревана к структурам СНГ и ОДКБ.
Недавно в Ереване побывала Гоар Барсегян, министр по промышленности и агропромышленному комплексу Евразийской экономической комиссии. Здесь нужно отметить, что армянская бюрократия достаточно хорошо представлена в департаментах и структурах этой организации.
Барсегян провела консультации с вице-премьером Мгером Григоряном, главой Министерства экономики Геворгом Папояном и другими должностными лицами, пытаясь выяснить намерения и ожидания Еревана в отношении ЕАЭС.
Известно, что Армения может получить достаточное число выгодных последствий от реализации механизма финансирования совместных кооперационных проектов в промышленности ЕАЭС. Есть также ряд перспектив по новым технологическим решениям в сфере агропромышленного комплекса. И, конечно же, не будем забывать, что связность территории СНГ/ЕАЭС по-прежнему осуществляется за счёт таких старых “столпов”, как:
– общая инфраструктура экспорта/транзита;
– единый рынок труда;
– российский рынок образования;
– государственные и корпоративные российские инвестиции и кредиты в промышленные проекты;
– таможенные соглашения;
– взаимозависимый экспорт готовой и аграрной продукции;
– координация по новым управленческим и административным решениям (цифровая трансформация).
В направлении России некоторые из этих связей СНГ/ЕАЭС, скорее всего, ослабнут из-за усиления китайской и европейской альтернатив, а также из-за давления политики санкций Евроатлантического сообщества. Но они не сойдут с повестки окончательно, а лишь частично видоизменятся в среднесрочной перспективе. Просто сегодня других вариантов масштабного соединения евразийского пространства, практически, нет.
Другое дело, что более существенную роль в СНГ/ ЕАЭС станут играть государства тюркской группы. Поэтому на фоне внешних потрясений, вызванных войной в Украине и давлением на каждую страну постсоветской группы со стороны Запада, более сильные позиции будут возникать у “средних” государств СНГ, большинство из которых – тюркские.
Еревану приходится считаться с этими реалиями. И коль скоро его отношения с Азербайджаном не выходят на уровень нормальной дипломатии, роль Казахстана для Армении может оказаться миссией “доброго полицейского”.
Реалии Тюркского союза
Известно, что с 2010 года при кафедре тюркологии Ереванского государственного университета действует Центр казахского языка, культуры и истории имени Абая. В свою очередь, в Астане появилась улица имени Арама Хачатуряна, а в Алматы – Армянская улица.
В определенном смысле это не столько рудименты общесоветского прошлого, сколько веяние нового времени.
Президент Токаев сообщил, что с Пашиняном ему удалось договориться о присвоении одной из улиц Еревана имени великого казахского мыслителя Абая. После чего, одна из улиц в Астане получит имя создателя армянского алфавита Месропа Маштоца. Также будет создана научная группа по изучению кыпчакских рукописей, написанных армянской графикой. Это исследование станет совместным проектом Евразийского национального университета и Ереванского государственного университета.
Интересно, что из десяти документов, подписанных в Ереване, три касаются социокультурного взаимодействия. Речь идет о трех меморандумах – о городах-побратимах между Астаной и Ереваном, о сотрудничестве между Мангистауской и Армавирской областями и об установлении отношений регионов-побратимов между городом Шымкент и общиной Ванадзор.
Естественно, все это, происходящее не без ведома азербайджанской дипломатии, можно считать своеобразной “мягкой силой” тюркского влияния на Ереван.
Таким образом, Армению постепенно приучают к мысли, что в создавшейся геополитической ситуации ее взаимодействие с тюркскими государствами – возможно, наиболее оптимальный вариант.
