После инаугурации 7 мая Владимир Путин успел совершить три поездки в статусе государственных и официальных визитов – в Китай, Беларусь и Узбекистан. А еще раньше, 22 апреля, состоялся рабочий визит в Москву президента Ильхама Алиева.
Что изменилось в механизмах внешней политики РФ после перезагрузки российского правительства? На каких партнёров Москва сегодня делает ставку?
Диспозиции партнёров
Война с западным альянсом резко изменила задачи внешней политики России, кристаллизовав вокруг нее наиболее значимые государства для развития оборонно-промышленной экономики. Собственно, перечень основных орбит российских партнёрств сохранился, однако модифицировались внешние условия, создающие предпосылки для развития более сложных экономических связей внутри постсоветского региона.
В частности, возникла необходимость поддерживать и расширять доступ к внешнему миру посредством СНГ/ЕАЭС (океанские порты и крупнейшие экономики Индии и Китая), а также наращивать влияние на евразийский постсоветский регион (политика стимулирования числа филиалов российских предприятий и возможностей для поставки комплектующих и иных товаров, включая товары продовольственной безопасности).
По новому “затачиваются” и механизмы внешнеэкономической деятельности РФ. Теперь инвестиции в совместные проекты осуществляются с учётом рисков санкций. Их наиболее значимый, прикладной аспект – это создание системы проведения банковских платежей для обеспечения внешней торговли.
Война между Россией и Западом набирает обороты, и страны G7 вместе с Евросоюзом работают над новым пакетом санкций в отношении России. Среди прочего обсуждается ограничение деятельности банков, использующих российский аналог SWIFT – Систему передачи финансовых сообщений Банка России (СПФС).
В результате, на наших глазах формируется система борьбы инструментов нападения (системы из более 17 тысяч антироссийских санкций различного характера) и защиты от их воздействия (то есть, способы их легального обхода).
Скорее всего, пока в рамках ШОС и БРИКС не возникнет устойчивая двухконтурная система по проведению операций в национальных валютах, будет существовать сеть из комбинаций различных механизмов. Например, взаимодействие банков уровня топ-50, которые не работают в странах западного альянса и с их валютами. Также будет развиваться внутренний бартер ШОС и БРИКС на десятки и сотни товарных позиций в оплату поставленного российского сырья.
Наиболее глубокая кристаллизация совместной экономической деятельности произошла на оси Москва — Минск. В майском докладе аналитического центра “Минченко консалтинг”, который известен детальным описанием диспозиций персон российских элит на высшем уровне, новым “кооптированным” членом кремлёвского “Политбюро 2.0” становится президент Беларуси Александр Лукашенко, как “коммуникатор по внешнеполитическим вопросам” и значимый партнер Владимира Путина.
В докладе отмечается фактор врастания белорусских интересов в российские.
«Влияние российских элит на ситуацию в Белоруссии выросло, – пишет “Минченко консалтинг». – Но это имеет и другую сторону появления у белорусского лидера права голоса по внутрироссийской повестке”.
Союзное государство России и Беларуси доказало свою устойчивость как форма наиболее тесной и эффективной интеграции России с ближайшим партнёром. На данный момент Союзное государство выступает ядром экономики постсоветского взаимодействия вокруг России. Речь, в частности, идет о самом высоком товарообороте внутри СНГ/ЕАЭС – 46,5 миллиарда долларов при достаточно умеренных инвестициях со стороны России (5,65 миллиарда долларов, вложенные в экономику Беларуси, не включая кредит на строительство АЭС).
Для сравнения, с середины 2010-х годов объем российских инвестиций в Казахстане составил около 13 миллиардов долларов (порядка 100 соглашений), инвестиции в Узбекистане – 9,3 миллиарда (26 соглашений), инвестиции в экономику Азербайджана – порядка 6 миллиардов долларов.
Россия ставит на “новых тигров” СНГ/ЕАЭС
А что можно сказать по поводу характера отношений Москвы с другими государствами из группы СНГ/ЕАЭС?
Каждое из них играет свою индивидуальную роль, и каждое направление по-своему уникально. Если систематизировать, то российско-узбекистанские отношения в Центральной Азии и российско-азербайджанские на Южном Кавказе становятся в известной степени “модельными” для формирования сети устойчивых партнёрств вокруг РФ и внешних по отношению к ядру, которым является Союзное государство России и Беларуси.
При этом уровень российско-казахстанских отношений не понижается, они по-прежнему сохраняют флагманские позиции по основным числовым показателям. В то же время точки роста в Центральной Азии постепенно смещаются в сторону Узбекистана, а на Южном Кавказе они либо находятся в самом Азербайджане, либо зависят от Азербайджана, определяющего магистральный транспорт в Грузию.
Ещё в 2019 году, в совместном докладе экспертов Марата Шибутова (Казахстан) и Юрия Солозобова (Россия) утверждалось, что со временем инвестиционный и экономический фокус внимания Москвы сместится на Узбекистан, и это направление станет для РФ более значимым, чем украинское, которое в 2000-е годы было для Москвы основным.
К середине 2020-х годов, согласно прогнозу экспертов, население Узбекистана превысит население Украины, и это, по их мнению, «…станет переломным событием на постсоветском пространстве. Прежде всего, грядет изменение инвестиционной и торговой позиции Узбекистана, особенно, в секторе товаров народного потребления. Учитывая реализуемый с помощью России проект АЭС и устюртские нефтегазовые месторождения, Узбекистан будет более перспективной страной для внешних инвесторов, чем та же Украина, чье дальнейшее развитие будет целиком поглощено военными расходами и внутриполитическими проблемами”.
Кроме того, Шибутов и Солозобов предугадали также предстоящий российский “поворот на Восток”.
“Вполне возможно, – писали эксперты, – что Россия перенесет свои приоритеты с Украины и сделает ставку на Азербайджан и Узбекистан. Ведь вместе две эти страны будут представлять рынок в 45–48 миллионов человек, что очень перспективно для инвесторов. И эта переориентация будет иметь для России решающий характер, особенно в условиях, когда в центральных регионах РФ происходит резкое снижение количества населения”.
Впрочем, уже в конце 2010-х годов было понятно, в чем общий знаменатель Азербайджана, Узбекистана и Казахстана в их связях с Россией, и почему он воспринимается Москвой, как важный фактор экономико-союзнических связей.
Ильхам Алиев, Шавкат Мирзиёев, а затем и ставший в этот ряд Касым-Жомарт Токаев воспринимаются Москвой, как лидеры из одного лагеря, одной группы постсоветских стратегических союзников России, проверенных временем испытаний и конфликтов. Каждый из этих лидеров является президентом-реформатором со своей повесткой, нацеленной на адаптацию к различным вызовам.
В этих странах проводятся реформы, связанные с повышением качества власти и взаимодействия государства и населения, здесь развивается цифровизация, повышается открытость власти по отношению к гражданам страны, но, в то же время, сохраняются механизмы суверенного управления, а необходимые реформы проводятся без перехвата западной идеологической повестки и не ломая стратегического стержня отношений с Россией.
Именно поэтому Москву, к примеру, особо не волнует усиление Турции в СНГ/ЕАЭС, поскольку Анкара, будучи структурой, интегрированный в Запад, в геополитическом смысле представителем Запада не является. В России понимают, что Турция — это состоятельный субъект, который несет общую национально-идеологическую повестку для постсоветского региона с тюркскими корнями, не противопоставляя ее российским интересам. Поэтому Москва воспринимает тюркский проект (Организацию тюркских государств – ред.) не как конкурента, а скорее, как своеобразный балансир влиянию в регионе Евросоюза и Китая.
При этом Узбекистан, Азербайджан и Казахстан, находясь в близких отношениях с Россией, демонстрируют способность выдерживать баланс нормальных связей с ЕС и США и хороших отношений с КНР. Сегодня это, скорее всего, воспринимается Москвой, как определенный положительный ресурс потенциала развития и сохранения коммуникаций с внешним миром.
В рамках модели “ставка на привилегированных” с поправкой на нюансы и особенности других партнёров России, Москва будет стремиться развивать набор универсальных механизмов внешнеэкономической деятельности, а также технологической и промышленной кооперации для освоения новых рынков и пространств.
Поэтому, можно ожидать увеличения российских проектов кооперации в энергетике (строительство АЭС и ГЭС в Узбекистане, ТЭЦ в Казахстане), металлургии, нефтехимии, машиностроении, добывающей отрасли, сельском хозяйстве, логистике, фармацевтике и других направлениях.
Из примеров последнего времени можно привести российский холдинг “ЭКО-культура”, планирующий построить в Туркестанской области Казахстана самый большой в мире тепличный комплекс по производству порядка 240 тысяч тонн овощей в год.
В Бухарский области Узбекистана начинается строительство крупнейшего газохимического комплекса в Центральной Азии, включающего пул инвесторов и технологий ряда ведущих мировых компаний. В рамках этого проекта в 2021 году компания Jizzakh Petroleum (ныне Saneg) подписала с ВЭБ.РФ, «Газпромбанком» и компанией ЭСКАР меморандум о взаимопонимании по строительству комплекса переработки метанолов в олефины на территории свободной экономической зоны “Каракуль” с инвестиционным пакетом 800 миллионов долларов.
Совместные проекты России с Казахстаном, Узбекистаном и Азербайджаном будут предусматривать привлечение передовых технологий и оборудования из третьих стран. Для продвижения таких проектов планируется запустить совместные инвестиционные платформы (к примеру, между Россией и Узбекистаном уже утвержден инвестиционный фонд объемом 500 миллионов долларов).
Горизонтальные сети кооперации
Ключевым механизмом расширения горизонтальных связей России и СНГ/ЕАЭС останется межрегиональное взаимодействие, роль и вес которого в общем балансе будут только возрастать. Хорошо отработанный механизм (с Узбекистаном – Совет регионов, с Азербайджаном – Межрегиональный форум, с Беларусью – Форум регионов), а также аналогичные форматы выстраивания сетевых кооперационных взаимосвязей будут приобретать новую силу.
В настоящее время на уровне регионов РФ и Узбекистана реализуется свыше 200 совместных проектов на общую сумму четыре миллиарда долларов. Кроме того, в ходе визита президента Путина в Ташкент, регионы подготовили новый пакет соглашений на сумму пять миллиардов долларов.
Один из примеров повышения субъектности регионов РФ является активность Республики Татарстана в СНГ/ЕАЭС и странах Персидского залива. Недавно между татарстанским технополисом “Химград” и Сумгаитским химическим промышленным парком была достигнута договоренность о создании совместного парка на платформе Сумгаитского. Партнером в этом проекте является Агентство развития экономических зон при Министерстве экономики Азербайджана. В данный момент идет процесс утверждения детализированной дорожной карты проведения работ, а уже в ближайшие два года планируется возвести 50 тысяч квадратных метров цехов для размещения предприятий по переработке полимеров и малотоннажной химии.
Таким образом, несмотря на кризис столкновения России и государств евро-атлантического альянса, на постсоветском пространстве ядро инвестиционно-промышленной кооперации, связанной с экономическим пространством Российской Федерации, сохранилось.
