Вооруженное столкновение между поддерживаемыми Ираном Силами народной мобилизации Ирака («Хашд аш-Шааби») и полицией, произошедшее 27 июля в Багдаде, стало тревожным сигналом нарастающей политической напряженности в этой стране.
Нападение боевиков на здание Министерства сельского хозяйства в багдадском районе Керх, осуществленное в момент представления нового директора ведомства, привело к гибели одного полицейского и двух боевиков, а также к многочисленным ранениям сотрудников службы безопасности. Поводом для инцидента стало решение премьер-министра Ирака Мухаммеда Шиа ас-Судани сместить прежнего директора, связанного с «Хашд аш-Шааби». Эта перестановка вызвала резкое недовольство среди структур, считающих Министерство сельского хозяйства одной из опор своего влияния.
Реакция властей последовала незамедлительно. Командование совместных операций Ирака, напрямую подчиненное премьер-министру, сообщило о задержании четырнадцати участников нападения, среди которых были бойцы 45-й и 46-й бригад «Хашд аш-Шааби», входящих в состав группировки «Катаиб Хезболлах» — одной из наиболее влиятельных иранских прокси-структур на территории Ирака.
Одновременно премьер-министр аль-Судани распорядился создать следственную комиссию для выяснения всех обстоятельств происшествия.
«Хашд аш-Шааби», как известно, была создана в 2014 году при непосредственном содействии ныне покойного иранского генерала Касема Сулеймани как ответ на угрозу со стороны ИГИЛ. В 2017 году она получила официальный статус части сил безопасности Ирака, что легитимизировало ее деятельность, но одновременно породило конфликт с министерствами обороны и внутренних дел, которые настаивали на централизации вооруженных сил. С тех пор «Хашд аш-Шааби» превратилась в мощный политико-военный инструмент Ирана в Ираке, интегрированный в государственные структуры, но при этом сохраняющий автономию.
Ситуация вокруг этой группировки резко осложнилась после серии событий 2023–2024 годов: израильских атак на Газу и Ливан, падения режима Башара Асада в Сирии и последующего усиления суннитских сил, контролируемых группировкой «Хайят Тахрир аш-Шам». Эти изменения значительно ослабили позиции Ирана в регионе и сократили маневренность его союзников, включая иракские милиции, ранее действовавшие на сирийском направлении. Потеря же Дамаска как союзника фактически разорвала сухопутный коридор, связывавший Иран с Ливаном и Средиземным морем.
На этом фоне в Багдаде активизировались дискуссии о дальнейшей судьбе «Хашд аш-Шааби». Все чаще звучат предложения о ее роспуске или интеграции в регулярные вооруженные силы, что для Ирана стало бы очередным серьезным ударом.
Премьер-министр Ирака аль-Судани, выходец из семьи консервативных шиитских духовных деятелей, постепенно смещает внешнеполитический вектор в сторону арабских государств, прежде всего Саудовской Аравии, что вызывает открытое недовольство Тегерана. Дополнительным фактором напряженности стало восстановление отношений Багдада с Турцией и признание легитимными операций Анкары против вооруженных формирований Рабочей партии Курдистана на севере Ирака, а также передача экспорта нефти Киркука под контроль британской BP, что вызвало протесты «Хашд аш-Шааби».
Политический кризис обострился после публичного заявления спикера парламента Махмуда Машхадани о том, что Ирак является частью «арабского единства». Эти слова шиитская коалиция, в которой доминирует «Хашд аш-Шааби», восприняла как антииранский выпад. Поддержка этого заявления со стороны премьер-министра лишь укрепила мнение группировки об отклонении аль-Судани от прежнего курса.
Дополнительное напряжение вызвало высказывание советника аль-Судани, Ибрахима Сумайдаи, прямо призвавшего к роспуску «Хашд аш-Шааби». В ответ политические представители группировки обвинили США и Израиль в попытке ликвидации всей иранской прокси-сети, предупредив о риске дестабилизации Ирака.
Эксперты отмечают, что дальнейшее давление на «Хашд аш-Шааби» будет крайне сложным процессом. Эта структура не только обладает значительным военным потенциалом, во многом превосходящим регулярную армию Ирака, но и имеет широкое политическое представительство в парламенте. При этом именно ее существование все чаще рассматривается как фактор, способный втянуть Ирак в более широкий конфликт между Ираном и США-Израилем. Примечательно, что в Багдаде и западных столицах связывают возможный успех роспуска группировки с позицией авторитетного духовного лидера Ирака, 95-летнего аятоллы Али Систани.
Считается, что именно его фетва могла бы легитимизировать процесс разоружения, однако сам Систани избегает прямого участия. Его осторожность объясняется тем, что любое признание давления со стороны США или Израиля подорвет его авторитет, выстраивавшийся десятилетиями.
В качестве альтернативы полному роспуску все чаще обсуждается вариант абсорбции «Хашд аш-Шааби» в структурах национальной армии и сил безопасности. Но подобный сценарий осложняется тем, что после свержения Саддама Хусейна наличие партийных вооруженных формирований стало частью иракской политической реальности. Несмотря на это, давление на Багдад с целью ослабить влияние иранских прокси будет усиливаться.
Итоговое решение, способное изменить баланс сил в регионе, во многом зависит от взаимодействия между Вашингтоном и Багдадом и от того, сумеют ли иракские власти сохранить баланс между интересами собственных институтов, влиянием Ирана и ожиданиями западных союзников.
