Если вас спросят, что является главным в американо-иранских отношениях, и вы ответите, как само-собой разумеющеюся, что конфронтация – то вы ошибетесь. Так, в понедельник Соединенные Штаты, этот «Большой Сатана» в иранской политической терминологии, заявили, что Иран обратился к ним за помощью в связи с крушением вертолета, в результате которого погиб президент Эбрахим Раиси.
Оснований не верить американцам у людей, кто в теме американо-иранских контактов за, как минимум, первую четверть нынешнего века, нет никаких. Более того, компетентные специалисты не раз, с приведением неопровержимых доказательств, убедительно доказывали: все действия Тегерана, вопреки официальным заявлениям иранских спикеров, направлены на выстраивание рабочих, хотя и сложноступенчатых, отношений с Америкой.
Диалог Вашингтона с Тегераном шел всегда – и в период вторжения американцев в Афганистан, и в период противостояния по ядерной программе Ирана, и в сирийском вопросе – и в настоящее время. По всем темам, которые представляют интерес для Вашингтона – от отношений с Китаем до сотрудничества с Россией.
Причем, этот диалог вели не иранские энтузиасты, исходившие из тех соображений, что «без Америки нам никак», а эмиссары, назначенные не кем-нибудь, а Верховным лидером Ирана Али Хаменеи. В частности – его родственник, назначенный вчера главой иранской дипломатии, брат мужа дочери Рахбара Ходы, Али Багери Кани.
Именно он осуществляет постоянные контакты в Омане с Бреттом Макгерком, старшим советником президента США Джо Байдена по Ближнему Востоку. И, видимо, в этих отношениях возникла определенная, как нынче модно говорить, химия, что позволила иранской стороне обратиться к Штатам за помощью в таком деликатном вопросе, как поиск места крушения вертолета с иранским президентом.
Если внимательно всмотреться в ряд международных партитур – от Южного Кавказа до Йемена и Ирака, то возникнет убеждение, что Вашингтон и Тегеран исполняют их «в одни руки». И это будет правильное убеждение. Специфика американо-иранских отношений уже много лет, со времен великого президента США Рональда Рейгана, заключается в том, что Тегеран выстраивает для американцев площадки, требующие совместного решения.
Которые, вот сюрприз, неизменно находятся, какой бы градус не приобретала антиамериканская риторика в устах иранских спикеров. Достаточно беспристрастного взгляда на ряд событий последних лет, как тут же приходит вывод: «Да это же типичнейший ирано-американский договорняк».
Что примечательно – мировое экспертное сообщество наличие такого «договорняка» категорически признавать не хочет, напрочь отрицая даже самые очевидные факты, скопом и огульно относя их в сферу конспирологии. Что вполне соответствует настроениям всевозможных иранских «прокси». Мы, дескать, не марионетки, а вполне себе с миссией – борьбой с империализмом и американской гегемонией.
Воистину – «блажен, кто верует». Поскольку признать очевидное для них – это признать, что они не более чем «пешки в большой игре Вашингтона и Тегерана», судьба которых печальна, поскольку как бы они ни кичились – они остаются разменными фигурами, которые в любой мент могут быть сброшены с доски.
Иранцы, непревзойденные гроссмейстеры политической торговли, в одном ряду с индийцами и китайцами, могут задурить голову кому угодно. Причем, их партнеры по переговорам, и их союзники, как и все причастные лица до последнего будут считать, что именно они ведут в этом раунде. Что, разумеется, совсем не так – для Ирана важны только собственные интересы.
И чем быстрее иранские партнеры осознают это грустное для себя обстоятельство – тем быстрее наступит отрезвление от иллюзий, что Тегеран борется за «антиимпериализм» и вот это все. Иран отстаивает только свои, эгоистичные интересы. И гибель Раиси – только пауза в этом диалоге, который скоро возобновится, поскольку иного просто не может быть.
