В столице США вновь запахло скандалом. На сей раз не из-за утечек из Пентагона или проваленных спецопераций ЦРУ, а из-за книги мемуаров бывшего пресс-секретаря Белого дома.
Автор книги, Карин Жан-Пьер, стала тем самым политическим детонатором, заставившим столицу США говорить шёпотом. То, что должно было остаться между кулуарами и кофе-брейками в Западном крыле Белого дома, оказалось вынесено на всеобщее обозрение.
Жан-Пьер, известная в бытность пресс-секретаря Белого дома осторожностью и предельной лояльностью, теперь пишет без экивоков. Её мемуары «Независимый взгляд изнутри на разрушенный Белый дом, вне партийных рамок» — не столько исповедь, сколько акт обвинения. После поражения Камалы Харрис на президентских выборах Карин Жан-Пьер покинула ряды Демократической партии, громко хлопнув дверью и обвинив демократов в предательстве президента Джо Байдена.
«Я видела, как руководство демократов бросило и, в конечном итоге, предало человека, который провёл нашу страну через пандемию и исторические потрясения», — пишет Жан-Пьер.
Это заявление — не просто эмоция обиженного сотрудника, а удар по нервной системе Демократической партии, по её внутренней дисциплине и культу единства. Слова Карин Жан-Пьер, стоявшей в самом центре коммуникации президента США, превращаются в свидетельство обвинения против всей политической машины демократов.
По версии Жан-Пьер, партийный истеблишмент организовал летом 2024 года «кампанию по дискредитации и устранению Байдена» после его неудачного выступления на дебатах с Дональдом Трампом. Всё это, утверждает, утверждает бывший пресс-секретарь Белого дома, сопровождалось «потоком грязи» в СМИ, спланированными утечками конфиденциальной информации о здоровье Байдена и, главное, полным отсутствием элементарного уважения к человеку, «который в самые тяжёлые годы держал страну в руках».
Но, пожалуй, самая болезненная часть мемуаров — это глава о Камале Харрис. Жан-Пьер, первая чернокожая женщина-пресс-секретарь Белого дома, с трудом скрывая горечь, пишет, что отношение партийной верхушки демократов к Харрис после ухода Байдена стало «оскорблением не только для неё лично, но и для всех чернокожих женщин, веривших в партию».
«Мы — костяк Демократической партии, – подчёркивает Жан-Пьер. – Но когда приходит время нас выслушать или продвинуть, нас попросту игнорируют»,
Слова Жан-Пьер звучат уже не просто как критика, а как симптом внутреннего кризиса демократов: партия, долгое время считавшаяся оплотом инклюзивности, теряет доверие собственных союзников.
Впрочем, сама Жан-Пьер признаётся, что никогда не верила в победу Камалы Харрис. Но тут важен скепсис автора мемуаров не к личности вице-президента США, а в отношении ее восприятия электоратом.
«Люди видели в Камале не лидера, а символ. Женщину. Афроамериканку. И только», — пишет Жан-Пьер, констатируя, что политическая борьба в Америке всё чаще превращается в соревнование ярлыков.
В мемуарах бывшего пресс-секретаря Белого дома достаётся всем — от партийного штаба до либеральных СМИ, от стратегов до доноров. По словам Жан-Пьер, Демократическая партия США не смогла донести достижения администрации Байдена-Харрис, не защитила иммигрантов, не встала на сторону ЛГБТ-сообщества, а в итоге «потеряла моральный компас».
«Она [Демократическая партия] больше не играет никакой роли, и мы проиграли», — резюмирует Жан-Пьер, демонстрируя усталость человека, слишком долго «державшего лицо» для чужой игры.
По мнению критиков, книга Карин Жан-Пьер это не просто очередное «мемуарное выгорание» бывшего высокопоставленного чиновника, а скорее, документ распада старой Демократической партии, утратившей за годы власти единство, идеологию и веру в собственные лозунги.
Ирония же в том, что название книги предельно точно описывает настроение значительной части американского электората. Страна устала от партийных таблоидов, на страницах которых мораль и цинизм едят за одним столом.
Карин Жан-Пьер, возможно, не изменит политическую историю США, но она точно нарушила главное правило вашингтонского этикета — не выносить сор из избы. А потому её книга опасна не содержанием, а тоном. Жан-Пьер не кричит, напротив, говорит очень сдержанно и тихо. Но в Вашингтоне тихие слова всегда звучали громче выстрелов в упор.
